Нам нужна… революция - Александр Глазунов

Они стояли друг против друга — Архутик и Мельников. Первый, глядя на своего подчинённого, как смотрят на убогого или совсем недалёкого человека, не способного ни оценить создавшегося положения, ни осознать текущего момента, а уж тем более попасть в струю круговорота современной жизни. Такие обычно в ней и тонут. Смеющиеся глаза охотоведа словно бы говорили, что игра в донкихотов давно признана экономически не рентабельной, здесь тайга, закон в ней всегда правил один…

Выражение лица другого было растерянно-удручающим, словно не он только что уличил своего начальника в проведении незаконных охот, браконьерстве, фактически в совершении преступления, а его самого обвинили в попытке бессовестно оговорить честного человека. Но разве отстрел с вертолёта лосей не преступление? Однако на всё старший егерь слышал только один циничный ответ: «Не твоё дело…» Но тогда чьё же, если районный охотовед, призванный своим служебным, да и человеческим долгом бороться с браконьерством, сам является браконьером в законе? Или тайга всё спишет, потому как звери ничего не расскажут? А люди… Их-то как раз и не принимают во внимание!

— Тогда я вынужден буду обратиться к начальнику областного охотуправления, — хрипловатым от волнения голосом произнёс Мельников, — к Солдатенкову…

— Да обращайся к кому хочешь, — скривил губы Архутик, глаза его сузились, взгляд стал холодным и жёстким.

В тот момент Валерий Иванович вообще не думал жаловаться областному начальству, он лишь бесхитростно хотел припугнуть охотоведа, зная его трусливую натуру, хотя внешне тот выглядел физически крепким, спортивно подтянутым человеком — всё-таки бывший учитель физкультуры, к тому же продолжал заниматься спортом, за собой следил. Однако, к удивлению старшего егеря, такая угроза на Архутика совершенно не подействовала. И Мельников растерялся — на охотоведа это похоже не было. Неужели же он Солдатенкова не боится? Вряд ли! Потому как Мельников прекрасно помнил слова начальника охотоуправления области, когда тот сам пригласил его на работу старшим егерем, но предупредил:

— Главное требование у меня к егерям — честность, ни в коем случае не терять совесть. О браконьерстве я вообще говорить не буду — за малейшее нарушение правил охоты уволю сразу…

Именно такая принципиальная позиция Валерия Дмитриевича Солдатенкова и перевесила сомнения Мельникова: идти на работу старшим егерем к Ахутику или нет? Про него ходило немало слухов, на которые охотовед реагировал без эмоций и молча. Подобное отношение Виктора Васильевича к «обливанию его грязью» многих сбивало с толку. Тем более что Архутика всегда защищал и председатель районного Общества охотников и рыболовов Георгий Пешков. Но главное — слухи слухами, а жить надо, особенно в охотничий сезон. Фактически большинство мужского населения в районе были охотниками, каждый прекрасно осознавал, что полностью зависим от Архутика и Пешкова — лицензии распределялись ими по своему усмотрению. Некоторые охотники всё же жаловались на районного охотоведа в область, оттуда приезжали проверяющие, однако выводы всех комиссий были одинаковые — факты не подтвердились. Всё это вселяло уныние в тех, кто пытался доказать, что Архутик браконьер, и недоверие к обвинениям в адрес охотоведа. Во всяком случае, Архутик оставался тёмной лошадкой, которая умела угождать и губернатору, и московским чиновникам, и иностранным охотникам. Да только все тёмные дела охотоведа скрывала тайга, а она своих тайн никому не выдавала.

Прозрение к Мельникову тоже пришло не сразу, тем более что команду из егерей и охотинспекторов Архутик себе подобрал соответствующую. Однако сейчас, глядя в равнодушные глаза невозмутимого районного охотоведа, Валерий Иванович вдруг невольно вспомнил, что уже однажды ощутил на себе холод такого взгляда. Это произошло после того, как Архутик с вертолёта расстрелял на просеке стадо лосей с сеголетками, отдыхавших на дневке. Глубокий снег и иностранный карабин с оптическим прицелом лишали животных последних шансов на спасение. Да и от вертолёта они вряд ли сумели бы укрыться.

Егеря должны были освежевать лосей и закопать мясо в снег, чтобы спустя неделю-другую отвезти его на склад районного охотоведа. Зная, что охота с любого вида транспорта запрещена, Мельников сразу же попытался выяснить у Архутика, что всё это значит. И услышал в ответ, что товарный отстрел лосей произведён с разрешения руководства, иначе откуда бы появился вертолёт. Однако Валерий Иванович не поверил. О данном факте браконьерства старший егерь решил сообщить в УВД области и попросил егерей Полищука и Баженова в случае необходимости подтвердить это. Но егеря отказались наотрез, по-дружески посоветовав и Мельникову не связываться с районным охотоведом…

Домой возвращались на «буранах», когда уже начинало смеркаться. От газопровода свернули в лес на просёлочную дорогу, и вдруг ехавший впереди Архутик неожиданно вскинул карабин и на ходу выстрелил. Мельников увидел в двух десятках метров крупного секача, который, пропахав с разбега снежную целину, замер меж двух осин. Подъехав к кабану, убедились, что он был сражён наповал. Валений Иванович взглянул на довольного Архутика и спросил:

— Зачем ты стрелял? Тебе нужно мясо?

— Да нет, — вяло пожал плечами охотовед, — просто в азарт вошёл… Тебе, что ли, это объяснять…

Он повернул голову и посмотрел на Мельникова — в его глазах стоял лёд, а на губах играла жёсткая усмешка. Валерию Ивановичу стало как-то не по себе. Именно тогда-то он и подумал, что Архутик никогда не был охотником и уже никогда не станет им. Охотовед, который по сути своей не охотник, а стрелок, опаснее медведя-подранка…

Всё это моментально пронеслось в голове Мельникова, пока он, уже молча, стоял против своего начальника. Да, Архутик действительно уверен, что его в любом случае прикроют. Именно это он всем и даёт понять, кто приходит в его кабинет, иначе зачем районному охотоведу надо было вешать на стену свою фотографию в окружении губернатора области В. Позгалёва и начальника УВД Н. Головкина. Говорят, что раньше на этом же самом месте висело другое фото, подтверждающее охотничью славу Ахутика, — он вместе с бывшиим губернатором Подгорновым и начальником УВД Головкиным. Однако, когда губернатор оказался под судом, а потом в тюрьме, фотография со стены исчезла. С год место над столом пустовало, а сам Архутик несколько изменил своё поведение — и лицензии стал распределять по-божески, и даже разговаривать со своими врагами — верховскими охотниками и директором Тарногского лесхоза — приветливее. Кое-кого такая перемена в поведении охотоведа смутила, да только хватило его на один охотничий сезон. А потом всё опять пошло по-старому, даже ещё круче, словно Архутик старался наверстать упущенное. Тогда же появилась и фотография охотоведа на стене уже с новым губернатором, хотя и в старой рамке…

Сейчас Мельников даже невольно взглянул на неё, заметив, как усмехнулся снисходительно на это охотовед. Небось подумал, что наконец-то и до старшего егеря дошло, с кем он имеет дело. Да и, очевидно, догадался, что Архутика обвинения его не страшили по другой причине — их ещё надо было доказать: охотовед умело прятал концы в воду, и документально подтвердить что-либо было фактически невозможно. К тому же найдутся и такие, кто постарается выгородить охотоведа, чтобы не шуметь и не привлекать внимание к персонам области. Они готовы и пожурить Архутика, и наказать его за упущения в работе, лишь бы только не расследовать факты браконьерства районного охотоведа, способного в случае чего и наговорить лишнего. А уж Архутик, естественно, постарается больше не попадаться, хотя от людских глаз на селе трудно укрыться. Правда, на них можно не обращать внимания, если начальственное око благосклонно к тебе. Тем более, что среди деревенских охотников тоже попадаются всякие, так что и за Архутика, если надо, скажут своё слово…

Из письма Первого заместителя Министра природных ресурсов РФ Ю. А. Кукуева Первому заместителю губернатора Вологодской области С. М. Громову: «Ограничения по осуществлению деятельности, связанной с использованием объектов животного мира, в том числе отнесённых к объектам охоты, установленные статьёй 12 Федерального закона «О животном мире», не распространяются на лесхозы МПР России ввиду того, что ведение охотничьего хозяйства в комплексе с лесным хозяйством не входит в перечень видов пользования животным миром, указанных в статье 34 Федерального закона «О животном мире».

На основании положений… правовой базы, по заявкам лесхозов МПР России постановлениями губернатора Вологодской области от 19 октября 1995 г. № 67, от 25 октября 1996 г. № 820, от 17 ноября 1997 г. № 1125 и от 2 июня 1998 г. № 447 право ведения охотничьего хозяйства было предоставлено Кириловскому, Бабушкинскому, Тотемскому и Нюксиницкому лесхозам МПР России в Вологодской области, в которых организована егерская служба.